Как-то на приеме Сталин спросил у известной актрисы Любови Орловой:
«Тебя муж не обижает?»
Орлова кокетливо улыбнулась:
«Иногда обижает, но редко».
Сталин спокойно продолжал:
«Скажи ему, что если он будет тебя обижать, то мы его повесим».
А муж Орловой, кинорежиссер Григорий Александров, присутствовал тут же. Посчитав, что настала его очередь вмешаться в шутливый разговор, он с улыбкой же и спросил:
«За что повесите, товарищ Сталин?»
На что совершенно серьезно Сталин ответил:
«За шею, товарищ Александров».
Как-то во время Великой Отечественной войны в конструкторском бюро СССР создали прототип немецкого фаустпатрона. На испытания пригласили высших членов руководства страной и конечно же вождя народов. Все собрались на удобной смотровой площадке. И когда запуск был произведен, снаряд полетел в сторону смотровой площадки. Все как один легли на земь. Снаряд пролетел мимо. Остался стоять только Иосиф Виссарионович. Ну и конструкторы думают: сейчас как скажет — всех расстрелять! Но Сталин сказал: “Интересно. Давайте попробуем еще раз!”
Во время Московской битвы, когда враг уже рассматривал Москву в бинокль, в Кремле раздается телефонный звонок.
Сталин слушает
Товарищ Сталин, вам срочно надо эвакуироваться из Москвы, наша рота разбита….
Скажите, товарищ, у вас остались там еще живые товарищи?
Да, есть немного
Так вот, скажите им, чтобы брали лопаты и рыли себе могилы: я остаюсь в Кремле, и Ставка тоже остается в Москве!
Жукова вызвали на совещание к Сталину. Выходя из кабинета Сталина, Жуков
сказал:
— Жопа с усами!
Это услышал Берия, зашел в кабинет Сталина и
сказал:
— Товарищ Сталин! Когда товарищ Жуков вышел из Вашего кабинета, он
сказал «Жопа с усами».
— Вызвать ко мне товарища Жукова!
Жуков пришел.
— Товарищ Жуков! Когда Вы вышли из моего кабинета, вы сказали «Жопа с
усами». Кого Вы имели в виду?
— Гитлера, конечно!
— Так. А Вы кого имели в виду, товарищ Берия?
Мужики в деревне собрались во время одной из сталинских пятилеток. И обсуждают: везде мол темпы, темпы, даешь темпы… А что такое темпы, никто не знает. Решили послать гонца в город, пусть, мол, узнает.
Ну мужик этот, гонец — идет по городу. Везде растяжки: “Даешь темпы, темпы!”. Ну он подходит к прохожему и спрашивает: “А что такое темпы?”. “Ну как что, — отвечает тот, — видишь, самолет летит? Вот через 5 лет у нас будут сотни, тысячи таких самолетов, а видишь грузовик едет? Вот через 5 лет у нас будут сотни, тысячи таких грузовиков!”
Ну мужик этот, гонец, возвращается в деревню.
Узнал? — спрашивают мужики
Узнал. Видите вот нищий у дороги сидит….., а видите гроб несут….
Сталин делает доклад. Вдруг в зале кто-то чихнул.
– Кто чихнул? (молчание.)
– Пэрвый ряд, встать. Расстрелять! (бурные аплодисменты.)
– Кто чихнул? (молчание.)
– Втарой ряд, встать. Расстрелять! (бурная овация всего зала, все встают, возгласы: «Слава великому Сталину!)
– Кто чихнул?
– Я! Я чихнул (рыдания).
– Будьти здаровы, таварищ!
Собралось очередное застолье Сталина со своими соратниками. Как всегда,
Сталин исполнял роль тамады и, как всегда, сам предложил тему для
беседы. На этот раз было решено обсудить, что такое счастье.
Орджоникидзе сказал, что для него счастье — это работать для блага
социализма; Киров сказал, что для него счастье — в любви к партии, в
преданности Сталину, Тухачевский определил счастье как любовь к
женщине… Сталин подумал и сказал:
— Счастье — это иметь врага… Всю жизнь преследовать его, настигнуть и
уничтожить, а затем выпить бокал хорошего грузинского вина.
Глубокая ночь. Сталин снимает трубку:
— Слушай, Молотов, ты все еще заикаешься?
— Да, товарищ Сталин, немного, но, если надо для партии, я…
— Нет, ничего, спи спокойно!
Набирает номер Микояна:
— Слушай, товарищ Микоян, сколько было бакинских комиссаров? И сколько погибло?
— Двадцать семь, товарищ Сталин, а погибло двадцать шесть.
— А, ну ничего, ничего, спи спокойно, дорогой наш двадцать седьмой бакинский комиссар!
Сталин звонит Берия:
— Слушай, Берия, ты все еще занимаешься девочками? (Берия ездил по Москве и понравившихся ему женщин вынуждал переспать с собой)
— Нет, не очень… Так, иногда…
— Ну, ничего, ничего, спи спокойно!
Сталин кладет трубку.
— Ну вот, соратников успокоил, можно и самому уснуть!
Комментарии